Сокращённый вариант 5 главы «Элементарного учебника дианализа»,
ссылки, комментарии и приложения см. в ученике

Завьялов В.Ю.

17. «Кривая смысла» как «магический круг»

Полнота смысла приводит к исчерпанию этого смысла, следовательно, к дезактуализации переживания, темы, симптома, цели. Тема после исчерпания становится закрытой. Закрытой не в смысле «табу» («нельзя», «не положено», «доктор запретил»), а в смысле «разрешения», выхода напряжения, разрядки, опустошения. Полнота смысла, о которой уже нечего больше сказать: нового смысла прибавить уже невозможно, а старый, известный смысл уже «надоел», его и «хоронят»! Мифологическое сознание непроницаемо для опыта, как утверждал Леви Брюль.

Психологически это завершение наполнения выражается истощением внимания, потерей интереса к обсуждаемой теме, переходами на другие темы, расслаблением, сонливостью, даже засыпанием прямо на сеансе терапии!

«Кривая смысла» превращается в «магический круг». Ум, оказавшийся в завершенном, замкнутом на самом себе круге, становится спокойным, самодостаточным, перестает «рыскать» в поисках проблем и задач, прекращает «суету сует», центрируется на самом себе: «Все есть смысл и ничего, кроме смысла». Происходит синтез Познающего и Познаваемого — ум сам для себя становится Познаваемым, следовательно, нет ни Познающего, ни Познаваемого. «Магический круг» не дает ничему (никакой «нечисти») попасть внутрь ума, но и не пускает ум «наружу», исследовать внешний мир.

К. Юнг считал круг одним из символов «самости» и приводил древние буддийские мандалы как доказательство сакральности этого символа. Мандала — это модель вселенной, внешний круг которой означает границу «всего». Во время сосредоточенного моления на мандалу «Все» помещается в круг,  центром круга является точка, куда опускается божество. «Сошедшее с небес» божество совершает акт творчества, приносящий плодородие, изобилие, успех. Сосредоточенность на мандале приводит к  верному решению, правильному выбору, считают буддийские монахи.

С дианалитических позиций сосредоточенность «на точке, куда сходит божество» можно понять как концентрацию мысли на точке «немыслия», где помещается не «Я»  молящегося человека, а «божество». Чтобы совершить акт выбора или решиться на что-то, необходимо прекратить мыслить!

Человек, помещая самого себя в некий мифический центр своего существования, в «центр ума», центральное («нейтральное») положение ума, становится способным принимать «судьбоносные» решения, совершать поступок. «Личность — это осуществленный миф, писал А. Ф. Лосев в «Диалектике художественной формы» (1995, с. 126). Миф сам по себе есть только смысл — развернутый, живой, зримый, телесный. Однако нужно, чтобы был не просто смысл, не только познание этого смысла, воля и чувство, но еще «кто-то», кто все это имеет — познание, волю, чувство, а также осуществляет и носит в себе это. Нужна Личность! Этой личностью и необходимо признать клиента!

Обратимся снова к примеру 5, чтобы понять на одной теме все этапы амплификации. Попробуем схематично обозначить «кривую смысла» мифологемы «Проводы в дальний путь».

Расставание с живой дочерью (Смерть)
Встреча с мертвой дочерью (Похороны)
Расставание с телом покойной (Кладбище)
Встреча с пустым местом, которое ранее занимала дочь (Скорбь)
Расставание с тем, что связывало (Горе)
Встреча с Воспоминаниями (Печаль)
Расставание с Ожиданием Встреч (Отчаяние)
Встреча с Тенью дочери (душой) (Умиротворение)
Расставание с ролью матери (Успокоение)
Встреча с частицей себя самой в облике Вечно юной дочери (Любовь)
Расставание с мертвой дочерью (Память)

Чередование противоположностей «встреча — расставание» в «кривой смысла» создает в конце концов замкнутую на самой себе мифологическую систему возрождения личности умершей дочери в любящем сердце матери. В этом персональном мифе дочь как личность «воскреснет» и будет жить в инобытии, то есть в сознании матери, которое для нее самой «и станет «иным миром», миром «потусторонним». Поступок, на который решилась наша клиентка, оказавшись сама в центре созданного «магического круга» персонального мифа, — стать хранительницей «вечного огня» любви в своем сердце, отказавшись от ролей «судьи» и «преследователя» тех, кто якобы повинен в смерти любимой дочери.

Глобальная мифологема, которая «работает» в разных вариантах психотерапии и целительства, состоит из связки трех базовых состояний человека: «рождение — жизнь — смерть». В этой триаде «рождение» связывает противоположности «жизнь» и «смерть»:

Рождение

                                  Жизнь                                   Смерть

После «смерти» всегда следует «рождение»: либо «повторное» рождение (реинкарнация), либо «воскрешение» в иной жизни (память народа, сознание помнящего), либо рождение потомства (эстафета), либо, как это в психотерапии часто наблюдается, перерождение старого человека в нового, трансформация, «преображение» человека: «умирает» невротик (алкоголик, наркоман) и рождается «новый человек». Так и в нашем случае «сработала» мифологема «воскрешения» через любовь и память!

Категория «любовь» здесь самая важная. Она по своей силе влияния перевешивает другие категории: «смерть», «воскресение», «проводы», «расставания-встречи», «память», «вечный покой», «последний взгляд» и т. д. Только такое «замыкание» смыслового круга мотивов персонального мифа на этой великой категории «любовь», имеет силу «креации», творения нового состояния.

В своей неоконченной работе «Абсолютная диалектика — абсолютная мифология» А. Ф. Лосев диалектически выводит категорию «Любовь» («чувство») из четвертого начала — «Ставшего»: стремление (третье начало) становится фактом, переходит в результат этого процесса становления, то есть в чувство, «подвижное обладание» (А. Ф. Лосев, 1994, с. 279). Любить что-то или кого-то значит отождествлять себя с этим предметом, вращаясь вокруг него, как вокруг своего «центра», своей «оси», как будто бы это был ты сам.

Настоящая любовь, с точки зрения абсолютной диалектики, есть «предел и результат» стремления, то есть для настоящей Любви внешний объект не нужен! Этот объект помещен в Сердце, он становится «круговращением жизни в Ощущении» (там же, с. 280). Объективным результатом любви и субстанций этого процесса круговращения жизни становится Святость. Это осуществленная, овеществленная Любовь (там же, с. 284). «Святость есть интеллигентное, умное тело Любви. Истинно любит только святой. И истинно любить можно только святое» (там же, с. 284).

Получается, что истинная Любовь, как и Истина, осуществляется только через миф, только при посредстве мифического сознания, а, следовательно, через «живой разговор» в душе. Святая материнская любовь в нашем случае и есть истинное содержание искомого чувства. Оно истинно, поэтому свято. Все остальные «напластования» — обиды, гнев, фрустрация, пустота, «нехватка объекта», траур, самоистязание, вина, страх, боль и прочие составляющие процесса горевания не истинны как проявления любви. Это проявления чего-то другого — гордыни, стыда («не уберегла дочь»), гнева («растили, растили… и ничего не вышло») и прочего. В «кривой смысла» эти моменты превратились в «смысловые вибрации» в обрамление главной темы «Святой любви».

Итак, «кривая смысла» замыкается в «магический круг», который есть осуществление истинного чувства, а само чувство есть возврат к себе. Результатом истинной психотерапии будет возврат человека к себе самому, к чувству себя самого — живущего, любящего, действующего, становящегося, мыслящего, творящего и соблюдающего традицию, преодолевающего препятствия, несмотря ни на какие тяготы и утраты!