Сокращённый вариант 5 главы «Элементарного учебника дианализа»,
ссылки, комментарии и приложения см. в ученике
Завьялов В.Ю.
15. Движение сюжета по «кривой смысла»
Термин «кривая смысла» изобретен русским филологом и мифологом Яковом Голосовкером [8]. В книге «Логика мифа» он описывает закономерность, которая открылась ему в греческих мифах. Если исследовать не один миф, а систему мифов, и то, как некий мотив или образ («целокупный образ» по Голосовкеру) кочует из одного мифа в другой, то можно увидеть движение чувственных образов по «кривой смысла».
Образ движется по «кривой смысла», проходя трансформации, обращаясь в свою противоположность, сливаясь с другими образами, рекомбинируясь, описывая полный круг, т.е. достигая «исчерпания» смыслов. Это весьма похоже на алхимию – «алхимию образов».
Все комбинации в рамках одного образа (мотива) образуют строгую логическую последовательность развития смысла. Когда смысловые кривые замыкаются в круг, это означает, что ум становится самодостаточным, «центрированным», интегрируется с «сердцем», т.е. чувствами. Человек приобретает личностную автономность и свободу, интеллектуальную целостность, преодолевает фрагментарность знания, «диссоциации сознания», инертность переживаний и пр. Это свойство мифологических систем используется в дианализе. Обговаривая различные сюжеты на одну тему, мы идем с клиентом по «кривой смысла».
Пример 5.5. (продолжение).
Становление смысла в сюжетах о «Невозможности встречи» происходило и в следующей имагинации. Клиентка подготовилась к ней морально и интеллектуально во время предыдущих обсуждений сюжетов «Лагерь», «Штирлиц» и других, случайно возникших в беседе:
- Представьте себе очередное сновидение наяву (клиентка прикрывает веки): вы стоите на краю ущелья, внизу течет мифическая река Лета, по которой уносится Время. На той стороне царство ушедших из этой жизни людей, обиталище душ, которые сохранили свой лучший земной облик — красоту и спокойствие…
- Я вижу мою дочь… она на той стороне… в белом платье… лицо очень белое… плохо различаю… туман…
- Туман стелется над рекой, заполняет ущелье, смягчает контуры обрыва на той стороне… пропасть отделяет вас друг от друга… кажется, что дочка может идти по туману, как по мосту, но вы по туману не умеете ходить… Вы остаетесь на этой стороне. Дочь доходит до середины ущелья, делает вам какой-то знак и вновь возвращается на ту сторону…
- Она не хочет, чтобы я ступала по туманному мосту, она как бы дает мне знать: «Мама, иди домой!»
- Она не хочет, чтобы вы шли за ней на тот свет, и останавливает от необдуманного шага, чтобы вы не упали в реку Безвременья!
- Она зовет идти вдоль ущелья…
- Вы идете параллельно, вдоль ущелья, высота обрыва уменьшается, как будто выходите к перекату обычной маленькой речки…
- Как у нас на даче…
- Она подходит ближе, словно идет по воде или мелководью… смотрит на вас, но как будто не видит… смотрит сквозь вас… ведь это душа ее в облике земной девочки… она к кому-то обращается, проходит мимо вас (клиентка слегка вытягивает вперед руки, но никого в объятия не заключает и остается в таком положении). Она как будто говорит кому-то невидимому: «Мама!..» У нее в той жизни есть ваш образ, о котором вы, может быть, и не догадываетесь. Двойник в световых одеждах, образ и подобие Бога… Теперь этот Двойник ей заменит земную мать… Она куда-то уходит, ведомая этой Святой Матерью…
Имагинация продолжается, сюжет строится, вернее — «ветвится», как ветка дерева, в полном согласии с актуальным поведением клиентки. Ей нравится такое развитие сюжета. На глазах блестят слезы. Это уже не горючие слезы обиженной женщины, у которой «доктора отняли» ребенка, это святые слезы матери, отдающей свое чадо на попечительство Небесной Матери.
Сюжеты о «Невозможности встречи» замыкаются в «кривую смысла». Все варианты, комбинации исчерпаны. Теперь встреча матери и умершего ребенка потеряла всякий смысл — ведь дочь ее приготовлена к Главной Встрече, встрече с Абсолютом. Клиентка с помощью дианалитического консультирования пришла к тому же, к чему приходят потерявшие близких через ритуал и работу горя. Амплификация восполнила и дефицит ритуала проводов покойника, и мягко, но очень решительно продвинула человека к принятию факта смерти ребенка. Сюжетная развязка освобождает ее от роли матери, дает ребенку другую мать и в то же время ее саму. Вот оно психотерапевтическое чудо! Как иначе освободить убитую горем мать от роли матери? Никому же не придет в голову сверх циничное: «Вы больше не мать, ребенок-то ваш умер!» Никакого другого способа нет, кроме мифологической разработки такой тяжелой темы, как горе утраты.
Никакие логические, рациональные доводы разума не смогут переломить натиск сильных чувств. Только миф может обуздывать чувства человека. Только для этого он и существует.
Наша клиентка за час совершила колоссальную работу. Она, представляя различные воображаемые ситуации, идя за развитием фабулы, удерживая сюжетную необходимость и смысл случайно рождающегося сюжета, «нанизывала» вариации смысла одной и той же темы. В начале тема называлась «Желание встретить ребенка», потом — «Невозможность такой встречи», далее — «Встреча только духовная», далее — «Ненужность такой встречи» и, наконец, — «Великая Встреча». Она выбрала эту последнюю ситуацию и потому приготовилась к смирению. Она совершила поступок — заменила одни слезы на другие. Как писала литературовед и критик, знаток творчества Лермонтова Лидия Гинзбург: «Поступок есть выбор некоторой ситуации и тем самым отрицание других возможных ситуаций». Выбор «попечительства Неба» отодвигает другие ситуации — «пересмотра прошлого», самообвинения, гнева к «причинителям зла» и др., в том числе и ситуацию самоповреждения алкоголем («замедленное самоубийство).
Всего на работу с этой клиенткой потребовалось четыре сеанса дианализа. Приведенная амплификация была на втором сеансе. После четвертого сеанса (встречи один раз в неделю, последняя — через две недели) она уже не плакала, не занималась «ревизией» прошлого, стала выглядеть опрятней, лучше, то есть возвратилась к жизни! Использовались, конечно, все пять форм дианалитического консультирования, но наиболее эффективны были «имагинаця» и «амплификация».
