На главную | • ДИАНАЛИТИЧЕСКОЕ ИНТЕРВЬЮ | |
Сокращённый вариант 1 главы «Элементарного учебника дианализа»,
Завьялов В.Ю. 2. Минимализм и простота Из приведенного выше примера видно, что дианалитическое интервью — это использование минимального количества «ходов». Нет никаких «проходных» вопросов («Вы раньше размышляли о смерти?», «Вы знали, что люди смертны?», «Когда вы узнали, что люди умирают?»), нет никаких отвлекающих вопросов («Чем вы сегодня занимались?», «Что ели на завтрак?», «Кого видели утром из знакомых?» и т. д.), никаких суггестивных и трансовых вопросов («Вы сидите здесь, смотрите на меня, слушаете мои вопросы, и я спрашиваю вас: вы ощущаете живое биение пульса в вашем теле, скажем, в пальцах рук или в висках, думая о смерти?»). Все это можно делать, если это необходимо для достижения определенных целей, но это не будет первой базовой формой дианализа, не будет дианалитическим интервью. Первое правило дианализа: не дать клиенту вредить самому себе, рассказывая дианалитику и себе самому страшные истории о своей жизни, рисуя ужасные картины несчастий, которые не состоялись и не состоятся, перебирая в памяти сцены неприятных событий. Заповедь «Не вреди!» превращается в стратегию минимализма: спрашивать не о проблеме и ее «красотах», а о том, чего хочет добиться клиент, какое желание его попало в капкан ограничений или лабиринт заблуждений. Пример 1.2. Много лет назад, консультируя вместе с невропатологом одного весьма начитанного в вопросах медицины доктора химических наук, который очень красочно описывал свои патологические переживания (ипохондрия), я спросил его: «Вы живой?» Этот вопрос никто ему не задавал из-за очевидности реальной действительности — он ведь был живым! Этот вопрос, с точки зрения обыденной психологии и тех ролевых взаимодействий между врачом и пациентом, которые устанавливались в то время, был глупым и никчемным. Но этот вопрос «встряхнул» профессора, вызвал у него минутное остолбенение. Перед «извращенным наукой» умом со всей очевидностью предстал факт его продолжающейся жизни. Сколько бы он ни представлял в своем уме смерть и мучения от возможных болезней, он продолжал жить! Мой вопрос сделал этот очевидный факт очевидным для его сознания! Вылечил ли этот один-единственный вопрос профессора-ипохондрика? В обычном смысле этого слова, конечно, не вылечил, но какой-либо длительной психотерапии после этой консультации не понадобилось. Произошла-таки «терапия очевидностью» с помощью минимального количества средств манипуляции, то есть без всякой психотехники. Еще проще была решена «проблема депрессии» у одной молодой студентки, которая «насмерть обиделась» на людей. Пример 1.3. Клиентка на сеансе дианализа пожаловалась на бессердечность людей, когда она зимой на автобусной остановке поскользнулась и упала прямо под колеса автомобиля. - Никто, никто не бросился меня вытаскивать, хотя все видели, что мои ноги оказались под колесами. - Так вас переехал автобус? - Да нет же! Я выбралась сама! Это тоже вопрос из разряда «глупых» на первый взгляд. Клиентка сидит напротив дианалитика с целыми ногами, живая и невредимая, причитая о несостоявшемся несчастье по вине людей. Вопрос сделал очевидным факт ее личной ответственности за собственную судьбу и состоятельности ее системы самосохранения. Проблема депрессии с ней не обсуждалась. После подробного ответа — отчета о том, как она выползла из-под автобуса и спасла свои ноги и саму жизнь, клиентке стала понятна связь ее удрученного настроения с патогенными идеями обвинения ни в чем не повинных людей. Более того, наблюдавшие ее героические усилия по самоспасению люди стали в момент беседы невольными инициаторами ее взросления: если бы они бросились спасать ее, то вытянули бы из-под автобуса слабовольную, запуганную и обиженную девочку, которая палец о палец не ударила, чтобы спасти себя от травмы и позора. В этом случае видна сложная простота дианалитического интервью. Интервью — это поиски базового заблуждения (БЗ), на котором строится аргументация несчастья или так называемая «патогенная идея», превращающая поведение человека в «симптомное поведение», «психопатологию», «проблему», «трудный вопрос жизни». В психотерапии консультант не должен использовать так называемые «проблематичные вопросы»: ответ вопросом на вопрос, «черно-белые» вопросы, требующие только «да» или «нет», трюковые вопросы типа «Вы уже перестали избивать свою жену?», «загрузочные вопросы», требующие знания специфической терминологии, вопросы, задевающие самоуважение личности и другие приемы софистической аргументации и диалоговой игры . |