©2002 В.Завьялов; Документ 13

Завьялов В.Ю. Необъявленная психотерапия:
1.Плацебо-эффекты

§1.3. Профанация плацебо.



Пафос профанации.

 Сущность всякой профанации состоит в сведении всего на низшие мотивы, спекуляции на понижение. Человек есть, в сущности, только животное, сознание человека определяется бытием, обществом движут экономические законы и т. д. Б.П. Вышеславский в своей книге "Вечное в русской философии" пишет о том, что спекуляция на понижение требует диалектически дойти до первоматерии и, как мечтал Тимирязев, обрести твёрдый фундамент материализма в атомистической механике и химии. Профанация в философско-методологическом смысле, утверждает мыслитель, есть "1) - извращение закона соотношений категорий, который гласит: высшая категория есть самостоятельное и новое качество бытия, несводимое к низшему. Она есть 2) - извращение закона иерархии ценностей, который гласит: низшую ценность нельзя предпочитать высшей, но как раз низшие ценности особенно для всех убедительны и популярны. В признании преимущественной ценности экономического фундамента Чичиков вполне согласился бы и с Марксом, и французским буржуа, и с русским коммунистом" (Б.П. Вышеславский, 1994, с. 219). Игра на понижение и в теории, и в практике всегда была популярна. Спуск всегда легче возвышения. "С каким восторгом, - пишет Б.П. Вышеславский, - человек узнаёт, что он произошёл от обезьяны, что он - только животное, только материя, что святая любовь есть только сексуальность и т. д. По-видимому, всякое "только" доставляет глубокое облегчение, тогда как всякое "не только" тревожит, побуждает к усилию. С каким увлечением и с какой виртуозностью люди раскрывают всяческую подноготную, обнаруживая всюду корысть и похоть. Для лакея нет великого человека, и для хама всякий вышестоящий есть деспот, пирующий в роскошном дворце" (там же, с.219). Медицинское образование до недавних пор полностью соответствовало пафосу профанации. Основной ценностью признавалась не личность человека, а его физико-химическая материальная часть существования. Схемы лечения, а также официальная диагностика были предназначены скорее для находящегося в коматозном или ином малоосознанном состоянии человека.

Стандартное, крайне идеологизированное и в недавнем прошлом политизированное образование (чего стоил только один из принципов профилактики болезней - принцип партийности), приспособлено было скорее для подготовки врачей фронта, для ведения боевых действий, для возвращения в строй как можно большего числа воинов, но не для обеспечения мирной, счастливой, нацеленной на развитие и рост личности человека жизни. Такой философией помощи эффект плацебо низведён был до малоценного, побочного, хотя и положительного изменения в состоянии больного, который не возможно было никак связать с объективно происходящими процессами восстановления здоровья. До сих пор у многих врачей сам термин "плацебо" вызывает ассоциации с пустышкой, преднамеренным обманом пациента, когда вместо настоящего лекарства ему подсовывают туфту. В лучшем случае врач может подумать об эффекте самовнушения или влияния психики больного.

Пустышка.

Зависимость действия лекарств от психического состояния человека хорошо известно медикам. Ещё сравнительно недавно говорили о влиянии психики "на эффект фармакотерапии" (Лебединский М.С., Мясищев В.Н.,1966, с.365). Классическими экспериментами в нашей стране явились, конечно же, опыты школы Ивана Петровича Павлова. В то замечательное время, когда физиологам разрешали опыты с морфином, собакам в определённой обстановке вводился наркотик, и она сладко засыпала, подвешенная в станке. Через некоторое время у собаки вырабатывался условный рефлекс на саму ситуацию введения морфина: помещение в станок, один лишь вид шприца, укол и впрыскивание физиологического раствора. Благодаря подобным опытам на животных, а также многочисленным наблюдениям в клинике, в клинической практике и появился приём плацебо: использование контрольного вещества по внешним признакам, цвету, запаху и вкусу сходного с действующим. Больше всего в исследовании роли плацебоэффектов на приём различных лекарств были заинтересованы фармацевтические компании и лаборатории по производству новых лекарственных веществ. В настоящее время стандартная процедура определения действенности активного вещества - двойной слепой опыт, в котором тестируемое вещество сравнивают с его двойником, плацебо так, чтобы ни испытуемые, ни экспериментаторы не знали, какое именно вещество они испытывают протокольно. Только после окончания испытаний, по протоколам узнают, на какое вещество, закодированное шифром, была выявлена та или иная реакция.

Определенное действие лекарственного вещества считается научно ("объективно") подтвержденным, если разница между замерами эффектов от изучаемого лекарства и его "двойником-пустышкой" достигает статистически значимой величины. Изобретателю нового лекарства, следовательно, необходимо доказывать, что его новинка не плацебо, что объявленный или заявленный эффект принадлежит именно действующей субстанции, фармакологическому "агенту влияния", а не психологическому процессу, который разворачивается в голове потребителя. В принципе, доказать научными методами отличие реакций на лекарство и его нейтральный двойник достаточно нетрудно. Труднее провести границу между поведенческими изменениями, связанными с психологическими аспектами - с приема лекарственной формы и непосредственным действием лекарства на биохимическом и нейрофизиологическом уровнях. Уже в начале 60-х годов, когда эксперименты по выявлению "истинного" и "ложного" (плацебо) эффектов лекарств приобрели безукоризненную методичность и неопровержимую доказанность, появилась формула: действие лекарства зависит от психического состояния человека, а психическое состояние - от действия лекарства. Тавтологическая конструкция формулировки скрывала интуитивно угадываемые кибернетические механизмы саморегуляции человека в отношении реагирования на лекарственное воздействие. В сущности, лекарство - один из элементов внешней среды, к которой организм человека вынужден адаптироваться. Реакции адаптации и есть терапевтические и/или токсические эффекты лекарства. Реакции человека на "пустую лекарственную форму", то есть плацебо, с этой материалистической и объективной точки зрения, следовало расценивать как сугубо субъективные реакции человека на "кажимость" и "видимость" фармакологического воздействия при его фактическом отсутствии. Фармакология и, главным образом, фармакологическая промышленность, начала азартно и с очень большой настойчивостью бороться с человеческим воображением, которое фактически было объявлено врагом номер один. Действительно, если человек может с помощью процессов восприятия и воображения создавать субъективные состояния, которые позволяют получать терапевтические эффекты, то тогда зачем ему дорогостоящие лекарства? В истории есть впечатляющий пример аптекаря, который пошел именно таким путем: представление необходимых для исцеления эффектов - вместо пилюль; самовнушение - вместо лекарств. Речь идет об Эмиле Куэ, изобретателе системы аутопсихотерапии методом самовнушения. Если бы опыт Куэ был широко внедрен в медицину, осмыслен, развит и объединен с другими духовными практиками оздоровления и профилактики, то население развитых стран не тратило бы 100-150 млрд. долларов в год на покупку лекарств, как это оно делает в последние годы, а 35% всех наблюдаемых пациентов не испытывали бы на себе отрицательных (токсических) последствий фармакотерапии (Оксенгендер Г. И., 1991, с. 70). Однако история идет тем путем, которым она шла до сих пор. Фармацевтическая промышленность процветает и развивается, население приучается "есть лекарства" с первых до последних дней жизни, "лекарственная зависимость" становится главнейшей причиной нездоровья и смертности; все рыночные экономики - это пути к аддиктивному обществу. Желанной мечтой производителей лекарств, а также и других продуктов потребления, наверное, является воспитание такого идеального потребителя, который бы строго следовал инструкциям по применению определенного продукта, достигал тех эффектов, которые "официально объявлены", а потому и законны, не придумывал бы ничего лишнего - ни положительного (плацебо), ни отрицательного (ноцебо). В это ми состоит пафос профанации плацебо, редукция субъективных изменений в человеке в ответ на смысловое воздействие "идеей лекарства" до уровня "ложной реакции", "коллатеральной дедукции воображения" и прочих побочных продуктов человеческой веры и заблуждений.

"Cвятая ложь".

Игра на понижение разделила медиков на тех, кто лечит "научно обоснованными" методами лекарственной или иной биологической терапии, и на тех, кто "шаманит", то есть использует силу слов, силу внушения, образа, кто пытается с помощью нейтральный и безопасных средств, опираясь на эффект плацебо вызвать реакции, ведущие к излечению. Первые продают "истинные ценности", вторые - "святую ложь". Такую оценку дает официальная медицина, страховые компании и средства массовой коммуникации. Такой оценки придерживаются и пациенты.

Мне пришлось долго время наблюдать реакции больных алкоголизмом на "вшивание" препарата "Эспераль". В 70-е годы препарат был остро дефицитным французским", дорого стоил на "черном рынке", овеян легендами о сильном действии (смерть или ослепление тому обладателю имплантанта, кто осмелится выпить глоток алкоголя) в течение "оговоренного" и гарантированного фирмой-производителем срока на 2, 3 и 5 лет. На самом деле в инструкциях по применению "Эспераль", написанных по-французски, таких сроков не было. "Срок" определяли сами себе алкоголики, а врачи-наркологи авторитетно соглашались с установкой пациента. Так и говорили: "Вшился на 3 года": "Эх, надо было вшиться на 5 лет". "Кодирование", которое пришло на смену "вшиванию", было подготовлено опытом применения плацебо "эспераль". Процедура "имплантирования" таблеток "от водки" в ягодичную мышцу тщательно организовывалась: пациента "промывали" три недели, освобождали от шлаков и "остаточного алкоголя", давали возможность взвесит все "за" и "против" операции, оценить возможные последствия и свои волевые устремления. Когда пациент "решался", он фактически "имплантировал" в себя идею вынужденной трезвости, невозможности получать безнаказанно удовольствие от выпивок. Сама операция "якорила", как любят выражаться NLP-практики, эту установку, скрепляла кровью данное себе, врачу и родственникам обещание. Интересно было наблюдать, как пациенты вели себя после операции: сидеть было больно, поэтому рана в ягодице выделяла новообращенного в трезвость среди других алкоголиков в отделении; они были задумчивы, как будто в постоянном трансе; часто трогали перевязанную рану, стараясь убедиться в том, что все 10 таблеток ("десять маленьких дьяволят") находятся на своем месте, в ж..., берегли это "святого место" от ударов, давления. Операция явно успокаивала многих - не нужно было "планировать выпивки" или искать оправдание трезвости - рана закрывала полностью все эти вопросы. И неважно было - находились ли в зашитом пространстве таблетки "Эспераль" или моток кетгута, измененияпоедния и настроения вызывалось, конечно же, не лекарством, а исполнением установки.

Статистика ремиссий после процедуры имплантации свидетельствовала о том, что результативность лечения была примерно одинакова и при использовании препарата "Эспераль", и при использовании плацебо. Многолетние наблюдения и исследования катамнеза подтверждали: эффективность "Эспераль" полностью относится к плацебогенным эффектам. Та же принципиальная схема лечения перекочевала затем в процедуру "кодирования"
  1. убеждение пациента в том, что алкоголь - это зло, это враг;
  2. "имплантация" в психику идеи Полицейского (тетурам-"химический полицейский"; его виртуальный двойник - "код" - "психический полицейский");
  3. договор о времени действия внедренного агента - "срок";.
  4. предупреждение о последствиях нарушения договора - описание разрушительного действия "кода" в случае несанкционированного потребления алкоголя: смерть, самоповешение, ослепление, слабоумие и пр.;
  5. скрепление договора сильным кинестетическим ощущением - орошением ротовой полости струей хлорэтила, от которого у "подписанта" глаза на лоб лезут.

    Таким образом, плацебо-эффекты от "вшивания" препарата "Эспераль" последовательно превращались в технику лечения "спасительным обманом" - плацеботерапию алкоголизма, а затем и в самостоятельную методику "стрессовой терапии" алкоголизма, наркоманий, переедания и других поведенческих нарушений.

    Как ни печально было мне, привыкшему к аналитической, открытой и разумной психотерапии алкоголизма, наблюдать повальное увлечение методом "кодирования", все же пришлось признать очевидный факт: значительная часть населения так называемой "постсоветской" России охотно верила в обман, хотя бы он и прикрывался одеждами "лжи во спасение" или "святой лжи".

    Профанация плацебо в данном случае состоит в том, что в методе "кодирования" не возвеличивается личность человека, его "святая свобода выбора, его право реорганизовывать по своему усмотрению собственную жизнь и т. д., а наоборот, принижается личность. Человек низводится до уровня "дрожащей от страха твари", до роли "посидельца лагеря", мотающего своей срок и ждущего-недождущегося дня освобождения - "раскодирования". Я помню одного весьма образованного алкоголика, директора общеобразовательной школы. Он "вшился" на два года в День учителя (дело было в начале 80-х годов), два года был трезв, "как стеклышко", держался "молодцом", но ровно через два календарных года, день в день, "отмотав" срок, как зэк, в свой любимый праздник - День учителя - напился до безобразного состояния и позорно был препровожден в вытрезвитель, где и нашел себя, отрезвев - раздетым, обобранным, униженным и не понимающим того, что же за такая болезнь у него - алкоголизм. Образование не спасло его от иллюзии быстрого решения своих проблем. Он, как и многие менее образованные алкоголики, пожелал находиться под контролем "химического полицейского", под гнетом страха наказания ("шаг в сторону расценивается как побег - расстрел на месте), а не пытался воспользоваться даром свободного выбора.

    Манипуляция сознанием

    Ложь во спасение, как видно на примере "кодирования", легко превращается в манипулирование сознанием. Некоторые врачи, полностью осознавая то, что они "блефуют", откровенно обманывают своих пациентов, успокаивают себя такими объяснениями: удовлетворение потребности пациента в иллюзорной защите; утилизация модели пациента (если пациенту "удобно" думать о своей проблеме в терминах "сглаз", "порча", "вампиризм", то следует по этой логике говорить на этом же языке и в рамках магической логики) и т. д. Другие не только не пытаются загладить рационализациями факт обмана, но, наоборот, считают технику блефа самым важным орудием лечения.

    Рамиль Гарифуллин (1995) обосновал целое направление психотерапии, которую так и назвал "манипуляционной", или лечение "добродетельным блефом и оздоровительным заблуждением". Теоретические обоснования просты:
      пациенты нуждаются в заблуждениях, иллюзиях, которые защищают их сознание; все целители, колдуны, шаманы и психотерапевты всегда пользовались техниками обмана, создания иллюзий; иллюзионисты и профессиональные шулеры разработали надежную, универсальную систему блефа, которая проверена веками успешной практики; имеется всего три принципа иллюзионистского искусства, которые применимы и при исцелении: - принцип пальмировки (прятать); - принцип пассировки (обманные перемещения); - принцип шанжировки (подмена предмета).


    Комбинация этих принципов-приемов позволяет создавать различные иллюзии на самых разных уровнях - от иллюзий восприятия до иллюзий логических, а врач становится иллюзиотерапевтом.

    Вот несколько примеров из арсенала иллюзиотерапевта.

    Внешняя аудиальная шанжировка.

    Применяется при плацеботерапии заболеваний внутренних органов. При мочекаменной болезни врач с помощью своих рук вызывает "звуковые щелчки" над областью почки. Процедура длится до тех пор, пока приступ, вызванный движением солевых отложений, не прекратится. Если терпеливо, в течение месяца стучать кулаком об ладонь, и если "почка как бы в резонанс начнет колебаться, динамизируя и принимая звуковую волну, то камни измельчаются и удаляются из организма. Иллюзионист должен суметь создать такой звуковой портрет "разламывающихся камней", чтобы у больного создалась полная иллюзия того, что он "слышит" процесс движения камней в собственном теле.

    Внешняя кинестетическая шанжировка.

    При лечебных внушениях необходимых телесных ощущений, когда пациент не способен почувствовать эти ощущения, врач искусно вызывает эти ощущения скрытыми прикосновениями так, чтобы у человека возникала иллюзия превращения установки ("спина теплая", "голова холодная" и др.) в реальное чувство. Например, врач лечит облысение на макушке головы и внушает зуд на голове установкой "ваши волосы чешутся так, как будто вы их давно не мыли". Если пациент не обидится на такие слова врача-иллюзиотерапевта и будет внимательно изучать то, что происходит в области лысины, то полезно будет с помощью системы потаенных блоков и тонких нитей опускать в соответствующее время ему на лысину предметы, действительно вызывающие зуд или щекотание: нитку, пушок, перышко, насекомое (таракан, например). Эффект усиливается с помощью "подсадной утки" - кто-нибудь из ассистентов иллюзиониста разыгрывает роль "больного" и показывает результаты внушения, "заражая" соседа, или держит предметы, опуская их на лысину соседа.

    Предметная шанжировка и пассировка.

    При этой процедуре доктор, наподобие народных целителей, использует Г-образную рамку с центром тяжести на конце (чтобы легко крутилась в руке при незаметном для глаза наклоне) для "изменения биоэнергетических потенциалов". Доктор обносит рамку вокруг тела и крутит ее так, чтобы "показывать наглядно" пациенту, где у него сильное положительное поле (рамку закручивать надо по часовой стрелке), а где отрицательное (против часовой). Само собой разумеется, что если рамка не крутится, то поле "ослаблено". Заранее зная заболевание, иллюзиотерапевт крутит рамку как надо в больных местах, доказывая свою компетентность и "объективность" метода. От сеанса к сеансу доктор демонстрирует "выравнивание" ауры, "уменьшение болезни" и т. д. У пациента при аккуратной работе иллюзиониста появляется уверенность в себе, вера в своего целителя и необходимые для выздоровления плацебо-эффекты.

    Гарифуллин совершенно прав, когда пишет, что врач-иллюзиотерапевт должен быть артистом своего дела, отрабатывать приемы манипуляции ежедневно, доводя их исполнение до автоматизма, как профессионалы-картежники отшлифовывают манипуляции с картами.

    С точки зрения манипулятора сознанием, плацебо-эффекты - это иллюзия, заблуждение, самообман, ошибка восприятия и ничего более. Человек выдает желаемое за действительность, фантазирует на заданную тему, и если ему не мешать создавать положительные иллюзии, а, наоборот, искусственно конструировать среду, в которой вероятность таких иллюзий будет повышаться, то такое "снабжение иллюзиями" и будет исцелять его. Лечебные заведения, в которых творят иллюзиотерапевты, можно будет назвать "фабриками оздоровительных заблуждений", наподобие того, как кинофабрики Голливуда называли "фабриками грез". Психотерапия превратится постепенно в особый раздел шоу-бизнеса и будет торговать "оздоравливающими зрелищами", что уже было начато Чумаком и Кашпировским. Обучение психотерапии, вернее иллюзиотерапии, должно измениться кардинально. Изучать теории личности станет бессмысленно, как и все разделы психологии, исключая "манипулятивную психологию". Основными предметами станут: "мастерство оригинального жанра" (иллюзион, фокусы); сценическое движение, организация культурно-массовых мероприятий и праздников; история блефа, техника блефа; приемы дезинформации и управления вниманием. Таковы перспективы дальнейшей профанации плацебо-эффектов.

    Назад | К оглавлению | Далее