«Прошедшая в середине ноября при содействии НГМА и профессиональной психотерапевтической лиги России межрегиональная конференции стала неким рубежом, подведением итогов многолетнего развития психотерапии в Новосибирске. Это мероприятие подготовило важный материал для предстоящей в конце декабря I Всероссийской конференции по методам психотерапии, принятым в России», - рассказывает Владимир Юрьевич Завьялов, заведующий кафедрой психотерапии и психологического консультирования НГМА врач высшей категории, главный психотерапевт НСО, доктор медицинских наук, профессор.
Сейчас динамично развивается рынок психотерапевтических услуг, на этом рынке орудуют потребители услуг и те, кто их продает. По московским данным, он ежегодно «разрастается» на 30-40% (преимущественно за счет услуг частнопрактикующих специалистов). Вполне естественно, что раз существует спрос, то есть и предложения: люди учатся эту помощь оказывать, хотя, к большому сожалению, не всегда качественно.
- Владимир Юрьевич, расскажите, почему в преддверии Всероссийской психотерапевтической конференции в Москве появилась идея проведения межрегиональной конференции в Новосибирске?
- Межрегиональная конференция была задумана как подведение итогов работы тех людей, которые два, три десятилетия назад начинали развивать психотерапию в нашем городе. У меня 35-летний опыт работы в области психотерапии, я был председателем секции психотерапии и медицинской психологии в обществе психологов СССР в 1985 году, на моих глазах развивалась психотерапия и клиническая психология в Новосибирске.
В своем докладе я попытался обобщить не только региональный, но и мировой опыт оказания психотерапевтической помощи, что позволило прийти к ряду выводов. Наше наследие – так называемая «советская психотерапия», которая в своей основе является одним из методов (нефармакологическим) клинической психиатрии, но не методом помощи людям без явных психических расстройств. Мировая психотерапия развивалась именно как «психотерапия для здоровых», как метод поддержки психического здоровья, «роста личности», профилактики серьезных расстройств, самоубийств, например. По этой причине сегодня мы сталкиваемся с таким разнообразием форм и направлений психотерапии.
Новосибирску в каком-то смысле повезло, наш город можно назвать своеобразным «законодателем моды» в психотерапии: его не только коснулись основные этапы развития отечественной психотерапии, но некоторые ее «волны» взяли свое начало из нашего города. Первая волна - «завоз» в середине 19 века из-за границы таких методик, как гипноз, психоанализ, с которых и началось развитие психотерапии в России. Вторая волна психотерапии связана с советским периодом, когда вырабатывался клинический подход в лечении и профилактике психических заболеваний. Была создана единая школа советской психотерапии, которую за рубежом не признавали за самостоятельное направление.
Третья волна развития психотерапии в России взяла свое начало в новосибирском Академгородке, причем благодаря людям, несколько далеким от медицины. В 1970-е годы ученые-физики привозили из заграничных командировок книги на психотерапевтическую тематику, читали, переводили, обсуждали. Так интерес к новым методикам распространялся не через врачей, а благодаря парапрофессионалам, «психологам-любителям».
Благодаря такой активности в нашем городе в 1980 году была проведена I Всесоюзная конференция по СПТ (социально-психологическому тренингу), на которой собрались все выдающиеся профессионалы в областях групповой психотерапии, психодрамы, консультирования руководителей («коучинг»). На конференции кроме докладов прошли и тренинги для самих психотерапевтов. Сейчас это считается главным методом обучения психотерапии, а тогда это было в новинку.
В середине 1980-х годов в Новосибирске активно изучались методы трансактного анализа, эриксонского гипноза, было открыто такое известное направление, как НЛП (нейролингвистическое программирование). В 1989 году трое новосибирских специалистов поехали для обучения в США к родоначальникам НЛП. Сейчас в России несколько десятков тысяч специалистов НЛП. С начала 1990-х годов центр массового обучения психотерапии и помогающей психологии переместился в Красноярск, где проводились так называемые «декадники» (10-дневные интенсивы), но Новосибирск сохранил за собой лидерство в открытии и освоении новых методов.
Даже из этой краткой характеристики психотерапевтического движения в России следует, что организовать обобщающую межрегиональную конференцию надо было именно в Новосибирске, что собственно и было сделано на современном уровне. В организации межрегиональной конференции нам помог ректор НГМА профессор А. В. Ефремов, предоставив зал и техническое оснащение. Клиника «Инсайт» предоставила территорию для проведения тренингов, также без арендной платы. Если такая помощь будет и впредь оказываться общественным организациям психотерапевтов, то развитие, конечно, будет продолжаться.
В психотерапевтическом движении идет процесс становления и самоидентификации. Только лишь административные меры, законы, положения тут не помогут. На моей памяти все министерские приказы, направленные на «улучшение работы психотерапевтической службы» только ухудшали развитие психотерапии, разрушали эту самую психотерапевтическую службу
- Какие задачи будут решаться на всероссийской конференции?
- Последние пятнадцать лет идет хаотичный перебор различных методик, по большей части пришедших из западной психотерапии. В конце декабря должна состояться I Всероссийская конференция в Москве по методам психотерапии, принятым в России, которая позволит выявить наиболее приемлемые варианты психотерапевтических методик для использования на территории РФ.
В ходе пятилетней дискуссии по методам психотерапии в ППЛ (эта организация созывает 1-2 раза в год общероссийские конференции, участвует в европейских и мировых форумах ежегодно) рассмотрено огромное количество используемых в настоящее время практических методик, около ста вариаций. В настоящее время получили признание ППЛ и общественное призвание только 25 психотерапевтических методов.
ППЛ – самое многочисленное психотерапевтическое профессиональное сообщество России, которое занимается рассмотрением психотерапевтических методик. Чтобы новая методика была принята, она должна пройти серьезную проверку, включающую, в том числе, рекомендации-отзывы от 400 специалистов и обучающихся методу. Затем ее автор пишет учебное пособие и выступает на съезде ППЛ (процедура защиты на комитете по модальности). В завершение проходит голосование, в результате которого представленная методика принимается либо нет.
Так было принято 25 методик, в том числе и мой метод «дианализ». Дианализ – оригинальная система психотерапии, основанная на отечественной философии помощи личности, а не на западных концепциях личности и ее проблемах. На самом деле оригинальных психотерапевтических методик не так уж и много, большая часть представляет западные варианты.
После принятия методик организуются секции, посвященные каждому из выбранных направлений, организуются представительства в заинтересованных регионах, где проводится обучение.
В психотерапии процесс обучения должен быть постоянным - подобно тому, как учатся играть на фортепиано. Как только психотерапевт прекращает совершенствоваться, останавливается в своем развитии, он перестает соответствовать профессиональным стандартам, рискует «подцепить» профессиональное заболевание – «синдром выгорания».
У психотерапевтов один из основных вариантов повышения квалификации – участие в тренингах, супервизиях, где специалист может получить ответы на свои вопросы, помощь коллег, узнать что-то новое. Психотерапевту нельзя работать в одиночку, иначе он просто-напросто «эмоционально сгорит», потеряет чувство реальности.
На всероссийской конференции планируется организовать собрание, в ходе которого будут приняты определенные рекомендации, затем эти утверждения будут переданы в Министерство здравоохранения РФ. Одна из главных рекомендаций – осуществление общественного контроля над оказанием психотерапевтической помощи, серьезная аттестация внутри психотерапевтического сообщества. Ведь только сами специалисты могут адекватно оценить квалификацию своих коллег. В нашем городе аттестацию по стандартам Европейской Ассоциации психотерапевтов (ЕАП) прошли, наверное, только 7-8 человек. Этот процесс еще набирает силу.
- Владимир Юрьевич, какие итоги удалось подвести в ходе межрегиональной конференции?
- В своем докладе, во-первых, я показал, что психотерапия – это детище свободомыслия, либерализма. Громадное количество психотерапевтических методик – это как раз и есть результат того, что психотерапия основана на либеральных ценностях. Есть пять исходных корней – психоанализ, гуманистическая, когнитивно-поведенческая, системная и феноменологическая школы психотерапии, от которых ответвляются, развиваются все новые веяния. Конечно, такое многообразие сильно затрудняет организацию рынка, который на Западе разделяется соответственно школам.
В России в этом разветвлении разобраться крайне сложно, невозможно проконтролировать качество метода, так как на сегодняшний день каждый психотерапевт может назвать себя автором нового метода.
Во-вторых, поскольку в основе психотерапии лежит либерализм, ее свободное развитие шло в самых разных, порой в противоположных направлениях, что выразилось оформлением пяти типов философствования и мышления. За неполных 200 лет развития психотерапия вобрала в себя наиболее значимые формы человеческого мировоззрения, мышления.
Нельзя совершенно точно сказать, что правильно, а что нет. Нельзя сказать, что какой-то метод психотерапии может использоваться, а другой - нет. Я предлагаю использовать все пять направлений интегративно в мультимодальном подходе. Надо только выделить самые существенные свойства каждого направления и объединить их. В России есть шанс создать действительно интегративную психотерапию.
В-третьих, современная психотерапия – это постоянное развивающееся профессиональное становление, в котором самые важные критерии – общеэтические. Поэтому в ППЛ обязательно соблюдение этического кодекса, в котором, как и в медицине, главенствует правило «Не навреди!».
Для психотерапевтов в наше время особенно важно не манипулировать людьми. Известно, что многие методы современной психотерапии уходят в сторону манипуляций, а психотерапевты участвуют в рекламных кампаниях, в PR -акциях. Там гораздо выгоднее работать экономически, но прежде чем начать свою основную работу с клиентом, психотерапевт в первую очередь должен отказаться от таких возможностей.
Психотерапевт должен согласиться на особый тип образования – супервизию и личную терапию (тренинг клиентского опыта). В основе обучения лежит личный контакт с супервизором-преподавателем и анализ собственных переживаний. Эта часть образования с трудом принимается специалистами. Личная терапия или так называемый клиентский опыт не используется при обучении ни в какой другой отрасли медицины. Чтобы стать хорошим травматологом, совершенно не нужно ломать ногу и лечиться у травматолога. Но чтобы стать психотерапевтом, необходимо не менее 200 часов побывать в качестве клиента.
В таких случаях помогают ролевые игры, в которых возможен переход из роли клиента в терапевта и наоборот, что позволяет увидеть какие-то свои проблемы и серьезно к ним отнестись. Для этого подойдет другой медицинский лозунг: «Врач, исцели себя сам». Психотерапевт с нерешенными эмоциональными проблемами - это нонсенс, такой специалист не должен работать. Поэтому приходится либо уходить из профессии, либо привыкать принимать помощь от своих коллег: ездить на тренинги, общаться с другими специалистами, признавать свои ошибки.
Четвертый момент касается образовательных стандартов, это, пожалуй, единственная гарантия, позволяющая контролировать психотерапевтическую помощь. Они должны регулярно пересматриваться, так как все вокруг нас постоянно претерпевает изменения. Специалист должен не только получать супервизионную помощь, совершенствовать свои знания, но и периодически экзаменоваться, проходить сертификацию каждые пять лет.
- Владимир Юрьевич, скажите, а национальные особенности могут отличать, например, американскую психотерапию от русской?
- Американский образ жизни дисциплинирует людей. Американцы живут буквально по инструкциям, в которых расписаны все сферы жизнедеятельности, поэтому некоторые методы психотерапия там весьма эффективны. Например, НЛП, своеобразная энциклопедия так называемых «процессуальных инструкций», в которых дается точное описание какого-либо действия. Но русские люди по своей натуре не привыкли четко следовать каким-либо предписаниям. В психотерапии русские люди, прежде всего, ищут сожаление, сопереживание, понимание.
Ко мне обращаются клиенты, которые уже давно переехали за границу, длительное время живут в Америке, Германии и других странах, но не могут там найти подходящего для себя психотерапевта. Они объясняют это тем, что специалист их не понимает.
Наша национальная особенность – сложность «русского ума», особенности русской речи. Русский человек, когда говорит о чем-то, имеет привычку примысливать, думать «задним умом». Специалисты называют этот феномен «коллатеральным мышлением». Русский человек думает одно, говорит второе, делает третье. Это можно проследить по привычным с детства народным сказкам, присказкам, пословицам и поговоркам вроде «два пишу, а три в уме».
Символика нашего мира просто обескураживает иностранцев. Вспомните Ф. М. Достоевского, в его произведении герой говорит от себя, но разными голосами (то есть находится в разных душевных состояниях). Русский человек противоречит сам себе, без диалектики невозможно разобраться в нашем национальном образе: «самоотрицающее самоутверждение»! В знакомой всем с детства сказке А. С. Пушкина «О рыбаке и рыбке» на самом деле было не три, а пять желаний – пять моментов проявления личности, которая как бы ни менялась, всегда остается единой, как «корыто», своеобразный символ «контейнера», хранилища для жизни.
Рассуждая в духе дианализа, можно выделить пять особенностей нашего национального характера, составляющих пентаду. Во-первых, русский менталитет – это такая «радичегоидность», то есть первый вопрос, который возникает у русского человека: «Ради чего?». Если на то нет большого смысла, то ничего и не делается. В то время как на Западе больше придерживаются «чтоитности» - вопроса Аристотеля: «Что это?» У них в большей степени развит предметный мир, у нас в большей мере философский взгляд на жизнь.
Во-вторых, для русского человека характерна принципиальная незаконченность замыслов, то есть ничего до конца не доводится. Это скорее следствие особенностей русского «двоеверия»: с одной стороны – церковь, с другой – целительство, в четверг заканчивается православный пост, а в пятницу все собираются на вечерние гадания – разнообразие выбора, из которого что-то можно и не выполнять.
Третья особенность: антиномичное мышление, русское мышление – самое противоречивое и непонятное. Только русский человек может заключить: «Да, мне этого не хватает, но если у меня этого нет, то и черт с ним, мне это и не надо». Американец такого никогда не поймет: если ему что-то надо, то он производит соответствующие действия. Так же американцы никогда не поймут смысл фраз «сладкая боль», «молодая старуха», «праздник со слезами на глазах». Они будут долго выяснять: «если праздник, то почему слезы», «а если слезы, то это печаль, а не праздник»…
Еще одна особенность – это принципиальная непутевость – отсутствие видимых рациональных путей и способов. Вечная надежда на чудесное преображение с помощью мистического волшебного механизма. От этого, наверное, и до сегодняшнего дня сохраняется громадный интерес к оккультизму, чудесному переустройству жизни, а не к техническому преображению, и от этого, наверное, нет хороших дорог, а только «направления», Одним словом, «непутевость».
И, как завершающая черта исконно русского характера – вечное ожидание чуда в любом возрасте и при любых обстоятельствах – заключительный пункт пентады. Конечно, все это накладывает определенный национальный отпечаток и на отечественную психотерапию.
Если изучать очень внимательно пентаду по сказкам А. С. Пушкина, то можно в полной мере отследить культуру мышления, национальные особенности русского человека: были пять желаний, и все они исполнились, но это ни к чему не привело. На всем протяжении исполнения желаний человек меняется, однако, в результате остается таким же, каким был изначально. Получается, что человек «разорван бесконечностью становления», он постоянно развивается, но остается прежним; жизнь одна, и душа одна, а способов прожить, путей очень много; человек пытается адаптироваться, меняться и только с приходом смерти успокаивается, недаром на Руси говорили: «Успокоился, покойник». Все эти национальные особенности и определяют свой особый неповторимый русский стиль психотерапии.
Кухтерина Светлана, корреспондент "Новосибирской медицинской газеты"