Осторожно, игромания!
К тому, что существуют казино и там идет игра на деньги и немалые, мы уже привыкли. А вот безобидные на первый взгляд игровые автоматы — «по пятачку» — в Новосибирске появились не так давно. Но уже успели заполонить практически весь город. Конечно, это не автомат «Узи» или, скажем,«Калашников», пустить смертельную очередь из них нельзя. Однако воспринимать их как безобидную игрушку, поверьте, не стоит. Они опасны по-своему: как спруты присасываются к жертве и молча, страшно утаскивают за собой на дно омута, бездонного омута игры. Из которого иным уже никогда не выплыть.
Геймблинг как приговор
Таких людей, считают психотерапевты и психиатры, насчитывается от двух до семи процентов от общего количества играющих в азартные игры. Это те, кто уже никогда не остановится в безумной погоне за выигрышем, пусть и мизерным. За скромными процентами — беда, горе близких и родных. Найдутся те, кто скажет: подумаешь! Наркотики или алкоголизм — вот настоящее горе! И будут не правы. Конечно, для матери, у которой от передозировки наркотика погиб 17-летний сын, лучше бы он играл! Но патологическая игра — тоже страшно. И это подтвердят те, кто живет бок о бок с таким игроком. Специалисты психиатрии и психотерапии откровенны: с алкоголиком не так все трагично, есть надежда вылечить человека от пагубного пристрастия. Геймблера — так они называют патологического игрока — нельзя. И этот приговор пока не отменен медиками ни одной страны мира.
Любая патологическая зависимость от чего-либо называется на языке медицины аддикцией. Существует три разновидности зависимости: химическая — табакокурение, алкоголизм, токсикомания, смешанная (например, пищевая) и нехимическая. К последней относится и геймблинг, или игровая аддикция. Любая аддикция — зло. Потому что предмет, от которого возникает зависимость, постепенно заменяет человеку абсолютно все: родителей, супруга, детей и друзей. И даже, как это ни кощунственно звучит, самого Господа Бога. Предмет зависимости сам становится Богом для такого человека.
Как, например, для Алексея Н., жителя Октябрьского района Новосибирска. Его жизнь давно поделилась на «игру и не игру». Он живет полноценной жизнью, только когда остается один на один с игровым автоматом. Второй год он проигрывает все, что удается заработать. Или украсть. Украсть из кошелька у подруги, матери, украсть на работе. Впрочем, его и на работу уже нигде не берут. Службы безопасности, отрабатывая свой хлеб, честно предупреждают хозяев — этот человек опасен, он — игрок.
— В октябре прошлого года, — рассказала корреспонденту «ЧС» мама Алексея, Екатерина Сергеевна, — сын работал экспедитором на одной из новосибирских фирм. Что-то там связано с электричеством. Проработал месяца три, потом смотрю, а он не выходит на работу. День, другой. Я спрашиваю, в чем дело? Отвечает, что пока нет работы. Но я-то вижу — сын прячется! То на даче, то где-то у знакомых. Оказалось, его ищут ребята из фирмы — Алексей потерял крупную сумму казенных денег.
Теперь Екатерина Сергеевна уже не верит, что сын действительно потерял деньги. А тогда поверила. Он путанно, но убедительно рассказал «историю», как повез на такси пакет с деньгами от фирмы по нужному адресу. По пути остановился, вышел купить сигарет, оставил пакет на сиденье, а таксист, мол, взял и уехал...
Рослые ребята ходили к Алешке долго. Потом, видимо, надоело. Тем более, как выяснилось, они опростоволосились сами, — доверили ему, экспедитору, деньги, второпях не взяв никакой расписки. Говорят, что в пакете было 70 тысяч рублей. Алеша проиграл их за пять дней. Позже он тайком от матери продал гараж, оставшийся в наследство от отца. Потом было что-то еще и еще. Всего Екатерина Сергеевна уже и не помнит или не хочет помнить — устала от Алешкиного вранья. А для него ложь стала образом жизни. Алексей, для того чтобы добыть денег на игру или скрыть растрату, врет постоянно, изощренно и вдохновенно. Он так поднаторел во вранье, что порой ему верят даже те, кто уже не раз попадался на его «удочку». Отсутствие денег стало для парня нормой. Ездит только на общественном транспорте по поддельному военному удостоверению. Ест хлеб и картошку. Иной раз к матери зайдет — поесть, помыться и «стрельнуть» сигарет. Подошва в единственных ботинках протерлась до дыр. Прошедшей зимой он подкладывал в них по три теплых стельки, «изображая» зимнюю обувь.
Кстати, этой весной Алексею немного подфартило — новокузнецкий предприниматель предложил ему 9 мая поторговать на площади Ленина надувными игрушками. Взамен выданного товара бизнесмен забирал у продавцов паспорта... Вечером, забрав всю выручку и наплевав на паспорт, Алексей с торговой точки сбежал... Пока парню «везет» — до сих пор еще никто из работодателей не набил ему морду за такие дела. Но все, в том числе и он сам, понимают: это дело времени. Мать давно махнула на него рукой — живи как хочешь. Девушка — студентка, с которой он жил, — собрала вещи и ушла. Потому что Алексей, воспользовавшись ее отсутствием, продал принадлежащие подруге сотовый телефон, музыкальный центр, тайком вытащил из кошелька у студентки последние 300 рублей... Рассказывают, что после этого Алеша взял бельевую веревку, лист бумаги, ручку и, закрывшись на кухне, что-то долго писал. Но потом, видимо, передумал и остался жить дальше...
«Тройка, семерка, туз...»
Так что же такое игровая зависимость?! Человеческая слабость, дурная привычка?! Или все-таки болезнь, тяжелая и неизлечимая?! На эти вопросы на страницах «ЧС» отвечает доктор медицинских наук, завкафедрой психотерапии Новосибирской медицинской академии Владимир Юрьевич Завьялов. Он уже много лет занимается различными зависимостями, а в последние годы — проблемами геймблинга, вернее, проблемами геймблеров, патологических игроков.
— Владимир Юрьевич, так что же такое игровая зависимость и так ли она безобидна, как кажется на первый взгляд?
— Самое неприятное, что это и болезнь и не болезнь одновременно. В последнее время в мировой практике понятие аддикция — зависимость — значительно расширено до аддиктивного поведения. Зависимость от компьютера — это одно, это аддиктивное поведение. А вот патологический геймблинг — это уже заболевание, страсть к азартным играм, которая перешла невидимую тонкую грань, это патология мышления. И у геймблера — человека, втянутого в патологическую зависимость от игры на деньги, — возникает уже что-то похожее на бред, у него искаженное восприятие реальности, геймблеры верят в то, во что нельзя верить — в абсурд! В точности как бредовые больные.
— Вы имеете в виду в возможность выигрыша?
— Да, в возможность отыграться. Они высчитывают, выстраивают какие-то свои собственные системы игры. И в конечном итоге заставляют свой ум поверить в то, что можно обыграть судьбу. Пушкин в «Пиковой даме» очень точно описал такое состояние человека. Помните? «Тройка, семерка, туз...» Для чуть больше девяноста процентов людей, играющих на деньги, азартная
игра — это развлечение и всего лишь. И нормальные игроки всегда видят геймблеров — глаза горят, они что-то там высчитывают...
— Есть какие-то объективные причины возникновения патологического геймблинга?
— Конечно, есть. Для этого нужен определенный склад характера, психики, склонность к фанатизму и, я думаю, безмерное доверие к своему уму. В теологии это называется гордыней. Как правило, такие люди никому не верят, для них не существует авторитетов. Что интересно, в Москве профессор психиатрии Гофман всю свою сознательную жизнь лечил людей с паранойей, с навязчивыми состояниями. Так вот он применил методику лечения параноиков по отношению к геймблерам. Использовал примерно те же самые медицинские препараты. И знаете — неплохие результаты!
— Есть ли какие-то возрастные категории геймблеров?
— Нет, возраст здесь ни при чем. Такая зависимость может охватить и пенсионеров. Например, в Японии, где больше всего развита игровая индустрия, огромный процент пенсионеров — патологических игроков. Там не считают, что это что-то из ряда вон выходящее. Наоборот, для общества это хорошо. Представляете, какие деньги люди оставляют в игровых автоматах?! И не медики одни должны решать проблему азартных игр. В первую очередь власти должны заняться этим. Посмотрите, в Штатах отвели под азартные игры Лас-Вегас. А в Новосибирске?! Игровые автоматы стоят на каждом углу — на рынках и в метро, в магазинах и забегаловках. Правильно ли это? Думаю, что нет. Я, кстати, слышал даже такое — кое-кто из владельцев казино предлагает сделать Новосибирск вторым Лас-Вегасом.
— Чем опасен геймблинг?
— Во-первых, это стопроцентное разорение, а во-вторых, нет ничего хорошего в этой мономании для самого человека. Он уперт в одно и ничего вокруг для его не существует. Практически бороться с этим невозможно. Кстати, геймблинг начинается, как правило, с выигрыша. Один раз выиграл — все, возникла зависимость. Все без исключения гемблеры «ловятся» на неожиданном выигрыше. Скорее всего это связано с определенными биохимическими процессами в организме, когда неожиданная, неуемная радость фиксируется раз и навсегда.
— Самый интересный случай в вашей практике...
— Меня как-то поразил такой случай. Мужчина средних лет ушел из политики, и у него неожиданно появилось свободное время и деньги от бизнеса. Пациент пришел ко мне сам, добровольно с одним вопросом: что может быть, чем для него кончится его патологическое пристрастие к игре? Бросить играть для него было невозможно. Мы вместе проанализировали ситуацию и пришли к консенсусу. В результате пациент так юридически оформил свой бизнес, что в любом случае его семья не должна была пострадать от его окончательного проигрыша. В данном случае лечение свелось к поддерживанию хоть какого-то здравомыслия в человеке...
Раз плюнуть...
Корреспондент «ЧС» провел небольшой опыт: попытался на практике получить разрешение для установки игрового автомата. Оказалось, что это проще пареной репы. Покупаешь игровой автомат, благо, что реклама пестрит объявлениями о продаже. Регистрируешься как частный предприниматель в налоговой инспекции. Пишешь заявление на имя главы администрации того района, где хочешь установить игровой автомат. Мол, прошу разрешить аренду площади для размещения временного объекта. И все... Оказывается, по закону на игровые автоматы никаких ограничений нет. Это же не алкоголь, пояснили в мэрии. На торговлю алкогольной продукцией есть масса ограничений, а игровой автомат где хочешь, там и ставь, лишь бы это не нарушило интерьер городских улиц.
Кстати, по словам владельца доброго десятка игровых автоматов (молодой человек пожелал остаться неизвестным по целому ряду причин), заплатив за свой первый автомат чуть более 250 000 рублей, он окупил свои расходы за ... пару месяцев! И это при том, что он исправно платил налоги. На игровые автоматы платится так называемая «вмененка», вмененный налог. То есть налоговики примерно, на «глазок», установили сумму, которую может получить предприниматель с автомата за месяц, процент с этой суммы и есть вмененный налог. Он остается незыблемым, даже если владелец «снимет» с автомата полмиллиона рублей за квартал. К тому же этот молодой человек ничего не переделывал в хитрой компьютерной схеме игрового автомата. «Сначала денег пожалел, а потом лень было спецов искать, — пояснил он.
— Да и зачем? Мне и так хватает!». Хотя некоторые владельцы не брезгуют и такой «перековкой» — она стоит от одной до трех тысяч долларов. Но зато выиграть у такого автомата практически уже невозможно...
Нет, автор статьи вовсе не противник азартных игр, пусть себе играют те, у кого есть желание и деньги. Но ведь можно все это как-то упорядочить? Ограничить доступ к этим самым азартным играм, по крайней мере, несовершеннолетним. Допустим, разрешать установку игровых автоматов только в специализированных игровых залах.
Как-то, придя на Ленинский рынок за продуктами, я заметила, что половины продавцов на местах нет. Где они? Да вон, толпятся вокруг игровых автоматов, установленных посреди рынка. Люди в синих фартуках кидали пятаки в щель автомата, нажимали на рычаги, автомат рычал или мелодично звенел, глотал или выкидывал иногда монеты. А рядом завороженно стояли дети. Кто-то из них, если не все, завтра попросит у мамы пять рублей на игровые автоматы. А что? Пять рублей — не деньги, на, сынок...
Римма РУЖИНСКАЯ,
«ЧЕСТНОЕ СЛОВО»
10 июня 2004 года, "Честное Слово", №386, Рубрика "Болевая точка"