Почти сорокалетние размышления о психотерапевтической науке, начиная со студенческих лет, позволяют мне сделать некоторые предварительные выводы.
- Никакая научная деятельность невозможна без энтузиазма и самоотдачи учёного. Все разговоры о том, что за науку нужно платить и тогда она станет действительной наукой, не имеют под собой действительных оснований. Доказано, что науку двигают одиночки-энтузиасты, например, З.Фрейд, а «платные ученые» берут на себя бремя доказательства уже найденного либо критикуют то, что уже не в силах достойно защищать и «продвигать» автор-одиночка. Занятия наукой – вид страсти, возможно – «сублимация и концентрация» всех видов человеческих страстей, вариант «позитивной аддикции», пользуясь терминологией В.Глассера. Эту страсть может вылечить только незаслуженно высокая оплата труда, если «трудом» считать время, затраченное на эксперименты и беседы с коллегами. За пришедшие в голову хорошие мысли никто никогда никому не платил.
- Психотерапия, наверное, никогда не войдёт в раздел фундаментальных наук, поскольку исходная позиция самих психотерапевтов, ориентированных на запросы своих клиентов, не позволяет им сосредоточиться на какой-то одной области знания, одном измерении многомерности человека. Психотерапия была и остаётся «прикладной наукой» со всеми вытекающими последствиями. Б.Д.Карвасарский, к сожалению, прав, считая психотерапию «междисциплинарной» наукой. Однако без такой вдохновляющей идеи как «Психотерапия – новая наука о человеке» невозможно сказать ничего нового в этой области, а вечно оставаться «между чужими стульями», мне лично не нравится, поэтому между разными научными дисциплинами я вижу систему многообразных логических связей, которые и составляют логический костяк современной, интегративной психотерапии.
- Психиатрия – прародительница, как это принято считать, психотерапии, является ещё в большей степени прикладной наукой. Зона «приложения» психиатрии гораздо уже и беднее зоны приложения современной психотерапии. Основа психиатрии – семиотика психических заболеваний, в которую сейчас вошло всё, что можно сказать о человеке. Даже такие выдающиеся феномены духовного самораскрытия, как любовь, вера, героическое самопожертвование, чувство вины и стыд признаны формами психической патологии («невроз», аномалия характера, расстройство личности и т.д.). Психиатрия полностью закрыла перед собой площадку под названием «психическое здоровье». Его нет. Все чем-то больны, «вами» или «не вами». Всем надо лечиться. Вопрос только – «в каких условиях». Психотерапия, напротив, создаёт, правда с большим трудом, семиотику психического здоровья и душевного благополучия. Она становится видом психологической помощи для здоровых. Возможно, в будущем психиатрия станет «субспециальностью» психиатрии.
- Бывший психиатр, писатель и философ Станислав Лем говорил, что наука — это передний край соприкосновения человека с миром. Это всецело подходит к современной психотерапии. К психотерапевтам люди несут знания о самых новых, только что появившихся изменениях в социальном мире (у психически больных соприкосновение с миром крайне ограничено, что отражается и на самих психиатрах). Конечно, эти знания нуждаются в систематизации, логической обработке и т.д. По этой причине в дианализе, например, выслушивание клиента названо «мета-анализом», т.е. анализом уже предварительно проанализированных клиентом сырых данных о состоянии мира. На мой взгляд, психотерапия сегодня просто вынуждена взять на вооружение один из самых современных научных методов познания: «извлечение знаний» (Knowledg mining). Это – синтез дедукции и индукции, в котором ни та, ни другая не являются «ведущими», но всегда равными. Это – систематическое и грамотное использование интеллектуальных моделей процессов изменения с помощью современных интеллектуальных систем («человек-компьютер-базы знаний»). Это – интуитивное постижение современного человека, который стал интегративной частью информационного общества, но не перестал быть личностью, и даже ещё в большей степени нуждается в личностном самоопределении, чем человек прошедшего двадцатого столетия.
- Процесс научного исследования, как известно, развивается в соответствии с принципом соответствия Нильса Бора: теории, справедливость которых доказана для той или иной области социальных и психологических явлений, с открытием новых, более общих теоретических представлений и конструкций, сохраняют своё значение как предельные формы или как их частные случаи. Принцип соответствия можно рассматривать как критерий научности любой теории. Так, теория «объектных отношений» или «теория ранней травмы» остаются работоспособными пределами более общих теорий развития личности, например, «культурно-исторической концепции» Л.С. Выготского. Бихевиоральные теории нисколько не «тускнеют», когда пределы им ставят более общие теории «семейных систем», «конфликтологии» или, например «теории справедливости». Истина всегда есть процесс её бесконечного постижения. Ни одна теория не объяснит всего, но вполне может качественно объяснить доступный для обозрения «участок». Плюрализм психотерапевтических теорий, концепций, подходов и «инновационных вариантов» одного и того же метода помощи говорит лишь о том, что пока ещё не выработаны правила научного общения в области психотерапии (1), а также о том, что научная парадигма в этой области должна отличаться от парадигмы точных наук (2).
- Принцип «экспериментальной воспроизводимости» может быть применён к психотерапевтической науке лишь частично. Да, воспроизводимы «классы психических явлений» или некие классы поступков (клиент после успешной психотерапии «бросил пить», «перестал курить» и не порывается вновь вернуться к этой аддикции», брачная пара согласилась жить по новому «контракту», некто нейтрализовал жившие в его сознании много лет заблуждения, и т.д.). Но вовсе невоспроизводимы личностные смыслы, лежащие в основе этих изменений. В дианализе, например, зафиксированы эти две стороны одного процесса: воспроизводимый результат и невоспроизводимые эффекты психотерапии, воспроизводимая методология и невоспроизводимый личный стиль психотерапии каждого отдельного психотерапевта. В парадигму психотерапии как науки, следовательно, необходимо как-то включать такой сложный синтез «воспроизводимого-невоспроизводимого». Вся оккультная «наука», которая старается проникнуть в психотерапию, всецело – невоспроизводимые эффекты. Поэтому не является истинной наукой. Точные науки, в которых воспроизводимость экспериментального результата является совершенной, например, современная биохимия или молекулярная биология, могут качественно объяснять лишь малюсенькие участки феномена человеческого существования (даже и не в живом теле, а в пробирке или на экране компьютера!) и никак не могут даже близко подобраться к «личностному смыслу» существования человека.
- Современная медицина, обратившая свои взоры к высоким технологиям и точным фундаментальным наукам, резко отдаляется от целостного понимания человека, которое сейчас уже многими воспринимается как «утопия»: мир атомарный, от его дальнейшего распада ничто и никто не остановит. Заседание ученого совета Новосибирского медицинского университета в июне 2009 года, на котором было принято решение о ликвидации кафедры психотерапии и психологического консультирования (под благовидным предлогом «слияния с кафедрой психиатрии) наглядное тому подтверждение. Выступление академика РАМН Ю.И.Бородина, предваряющее голосование по этому вопросу, содержало такой призыв: хватит рассуждать о человеке вообще, надо организовывать научные сообщества по направлениям – «почки», «печень», «сосуды и сердце». Анатомия Везалия – морфология мёртвого человека, совсем ни «канула в Лету». Студенты-медики вначале всегда видят не живого человека, а его труп, его разобранные косточки. Это остаётся, это пронизывает всё современное медицинское образование. Анатомический принцип разъединения царствует и в «научной психиатрии» - науке о «душевных болезнях». Анатомия Везалия руководит умами медицинской элиты. Психотерапия, стремящаяся сохранить целостное представление о живом, живущем и порождающем живое человеке, «выдавливается» из медицины.
- Какую судьбу ожидает столь любимая нами специальность психотерапия? Как учили нас философы-классики, есть «судьба-принуждение» и «судьба свободного выбора». Судьба-принуждение для психотерапии – «утилизация» всего, что можно утилизировать, т.е. «использовать с пользой» (это довольно гаденькое словечко из арсенала Милтона Эриксона, но оно очень точно выражающее сущность нашей специальности). Утилизация научных достижений из самых разнообразных «наук о человеке» (это почти все науки) и превращение этих знаний в программы помощи. Утилизация современных заблуждений, которыми сознание современных людей заполняется с помощью пропагандистских машин почти «до краёв» и превращение их в «прирученных зверьков». Утилизация «мерцающих смыслов» общественного прогресса и превращение их в смыслы личностного существования. Судьба свободного выбора – разделять с любимой специальностью выпавшие на её долю тяготы, разочарования, критику, недовольство, насмешки, а также – крайне интригующую миссию психотерапии: нерелигиозный путь спасения личности.
В.Ю.Завьялов
Профессор, доктор медицинских наук,
руководитель группы научной валидизации дианализа
и полимодальной психотерапии лаборатории психофизиологии,
НИИ физиологии Сибирского отделения академии медицинских наук РФ
|
